Кокон Кастанеды - Страница 1

К оглавлению

1

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.


От автора:


Настоящая история является вымыслом. Рекламные слоганы реальных товаров и услуг, использованные в романе, не несут никакой коммерческой нагрузки, а служат исключительно для реализации творческого замысла.


В мире много разных путей, но все они ведут к одной цели. Есть сто способов, но результат всегда один.

Конфуций

Пролог


Смоленск, 1992 год

Горьковатый еловый дымок тянулся вверх, к круглому диску луны. Ночь была прохладной и безветренной. С неба падали звезды, отскакивали от горящих поленьев костра на потертые детские ботиночки и туфельки, прятались во влажной траве. Двенадцать пар детских глаз смотрели на него встревоженно и с надеждой.

- Дайте ваши ладошки, - попросил он.

Дети послушно протянули ему худенькие ручки. В каждую ладошку он положил по желтому камешку. В свете костра камешки светились, словно изнутри, и казались маленькими солнышками. Дети возбужденно загудели, разглядывая свои сокровища. Лишь одна девочка осталась серьезной, она была старше и рассудительнее всех.

- Как же мы поймем, что пришло время? - спросила она.

- Нам будет дан знак. Когда среди зимы вырастет зеленая трава, на деревьях набухнут почки, проснутся медведи и птицы вернутся с юга - я вернусь вместе с ними, и мы встретимся здесь снова, в этот самый день. А до тех пор вы должны жить и хранить эту тайну.

- А тетя Вася плакала и говорила, что мы все скоро умрем, - прошептала девочка.

- Она ведь не знает наш секрет, - улыбнулся он, крепко обнял каждого и поцеловал на прощание.

Он шел к станции с рюкзаком за спиной и повторял про себя: «Теперь они не умрут! Не умрут! Не умрут! Не умрут…»


Часть I

Глава 1


Призраки прошлого

Москва, 200… год

Экзотика началась у двери в чайную, где их встретила сдержанная девушка азиатского типа в пурпурном шелковом платье, расшитом райскими птицами. Девушка приняла у них верхнюю одежду и проводила в зал. Говорила она без акцента, на чистом русском языке. Кореянка, изображающая китаянку для несведущих клиентов, предположил Варламов, осматриваясь. Небольшой зал тонул в бордовом сумраке настенных бра, на столах черного дерева тлели сандаловые палочки, из динамиков лились мелодии Сезарии Эворы - сплошная эклектика, но со вкусом.

Официантка провела их через зал и указала на огороженную декоративными стенками-ширмами прямоугольную лежанку типа японского татами с деревянными бордюрами по краям. В центре лежака, усыпанного бесчисленными шелковыми подушечками, был установлен низкий столик для чайных церемоний, над столиком висела лампа, рассеивающая мягкий свет.

Варламов напрягся: он не понимал, почему Степан Барышев назначил ему встречу именно в этом месте. Атмосфера заведения больше располагала к интиму, а не к разговорам о делах. И главное, режиссер слабо себе представлял, о чем таком конфиденциальном собирается поговорить с ним успешный предприниматель, владелец сети французских булочных-кондитерских. Близкими друзьями они не были: пересекались иногда на светских раутах. Знакомство случилось пару лет тому назад, когда для съемок нескольких эпизодов варламовского фильма Барышев предоставил в полное распоряжение режиссера одну из своих кондитерских и не взял за это ни копейки. Старался исключительно ради любви к искусству, в котором категорически ничего не смыслил. Во время просмотра киноленты Степа не уснул лишь потому, что его подбадривали изредка мелькавшие в кадре родные интерьеры и дочь Лиза, толкавшая Барышева локтем в бок. С премьеры Степан вышел слегка растерянным, с опаской поглядывая на восторженных киногурманов. На банкете он сдержанно выпил водки, похлопал Варламова по плечу и удалился. В общем, не был Барышев поклонником творчества культового режиссера, значит, не просто чайку пригласил попить Варламова: пришло, видно, время платить по счетам.

Иван Аркадьевич глубоко вдохнул тяжелый запах тлеющих сандаловых палочек, снял ботинки и залез на татами. Степан на мгновение замешкался, глядя на мягкое ложе. Вероятно, бронируя «диван», он никак не предполагал, что придется обнажать конечности, и слегка растерялся.

- Лизку задушу! - прорычал он. - Это она, паразитка, мне столик здесь заказала. Сказала, что местечко богемное и можно на любые темы общаться - никто не помешает. Нет, ну надо же! Надо же - удружила! И как я теперь?.. А, ладно! - Барышев обреченно махнул рукой, скинул обувь и, как тюлень, заелозил по татами, устраивая свое богатырское тело на подушках. Иван Аркадьевич хихикнул, поняв заминку Степана, - один носок у предпринимателя оказался дырявым. - Прохудился, - пожал плечами Степан и застенчиво пошевелил волосатым пальцем, торчавшим из носка.

- Бывает, - усмехнулся Варламов.

- Ага, бывает. От моей дочурки все, что угодно, можно ожидать - это она подстроила. Когда я ее о тихом богемном местечке спросил, она, видно, подумала, что я с бабой на рандеву иду. Носок - это еще ничего. В прошлый раз она мне трусы с Микки-Маусами подсунула. Я на деловую встречу опаздывал, а после сразу на свиданку собирался. Душ, короче, принял, метнулся в спальню - лезу в ящик за трусами, а там Микки-Маусы, Санта-Клаусы и прочие придурки! - Барышев поморщился. - Чай будем пить или что покрепче? - спросил он, но, не дождавшись ответа, забасил: - Иван Аркадьевич! Умоляю! Челом об землю бью! Помогите! Любые деньги заплачу! - Степан стукнулся головой о столешницу для убедительности и поднял полные мольбы глаза на режиссера.

Варламов крякнул, невзначай огляделся и высморкался в бумажную салфетку.

1